Революционный переворот 1917 года в многострадальной России и последовавшее вскоре отречение от престола императора Николая II знаменовали собой начало трагической эпохи, коренным образом изменившей не только государственный строй, но и духовную суть значительной части россиян. Вспыхнувшая гражданская война – самый страшный вид войны, когда сын восставал против отца, а брат шёл против брата, а также гонения на Православную Церковь говорили о том, что сломался духовный стержень людей, усомнившихся в  вековых ценностях веры.

Смута, а затем и боевые столкновения начались на Кубани в самом конце 1917 года. Революционные волнения охватили станицу Усть-Лабинскую в январе 1918 года.

Вернувшиеся с Первой мировой казаки-фронтовики, попавшие под влияние большевистских идей, остро конфликтовали с представителями старого казачьего населения, оставшегося преданным своим вековым принципам служения Богу,  царю и Отечеству.

Разошедшееся по Усть-Лабинской воззвание от 20 января 1918 года «Чего хотят кубанские большевики», открыто призывавшее к гражданской войне, достигло цели: 27 января начались первые столкновения между казачьими частями и большевиками. Вооружённое противостояние между ними продолжалось весь февраль 1918 года и окончилось 22 февраля захватом станицы Усть-Лабинской и установлением советской власти.

Любой революционный переворот сопровождается насилием и кровью. В станице начались расправы с не угодными новой власти людьми, казаками, царскими офицерами, служащими, отказавшимися служить советам. Добрались и до священников. Предупреждённые об опасности, усть-лабинские священнослужители спрятались, некоторые на время покинули станицу. Семья умоляла отца Михаила поступить так же, но батюшка отказался.  В этом поступке заключено большое мужество человека, до последней возможности исполняющего свой долг быть пастырем и не бросать на произвол судьбы прихожан, за которых несёт ответственность, и храм, чьим настоятелем является.

Факты последних дней жизни и трагической гибели отца Михаила Лисицына были по крупицам собраны усть-лабинским историком-краеведом С.М. Савенко, который, начиная с 2004 года, встречался и переписывался с немногими свидетелями, которые могли поделиться воспоминаниями.   Правнуки отца Михаила Геннадий Анатольевич Спивак-Лисицын и его родной брат Николай Анатольевич Спивак передавали следующие воспоминания прабабушки Евдокии Ивановны Лисицыной, у которой жили в детстве. Она рассказывала, что её муж  иерей отец Михаил был арестован в первые же дни установления советской власти в Усть-Лабинской. В ночь после ареста батюшки в дом ворвалась толпа солдат, больше похожая на бандитов, чем на бойцов революции, и разграбила всё, что только можно было унести: деньги, одежда, обувь, бельё носильное и постельное, одеяла, серебряные вещи, съестные припасы - одним словом, всё, кроме мебели, бесследно исчезло. В один день Евдокия Ивановна лишилась мужа и всего, что было приобретено многолетним трудом. Она осталась нищей с двумя дочерьми-ученицами. Из верхней одежды лишь случайно уцелела ветхая ряса мужа, а платок прабабушке дала соседка. Вот в этой одежде и проходила Евдокия Ивановна всю зиму 1918 года.

Была ограблена и старшая дочь Наталья Михайловна Лисицына, работавшая учительницей в одноклассной станичной школе. Она осталась только с тем, что было на ней в день грабежа.

Известно, что никто из усть-лабинских большевиков не входил в отряд тех, кто учинил расправу над отцом Михаилом: его знали все станичники, и даже у революционно  настроенных казаков не поднималась рука истязать батюшку, от которого все видели только добро и смирение. Для изъятия церковных ценностей и расправы над священниками был прислан отряд из соседнего села Николаевского, который бесчинствовал в станице несколько дней. Разграбив Свято-Никольскую и Свято-Сергиевскую церкви, большевики требовали, чтобы отец Михаил выдал им удивительной красоты храмовую икону святителя Николая, о которой с большим благоговением вспоминали казаки-старожилы и утверждали, что икону эту подарила первым казакам-переселенцам станицы Усть-Лабинской императрица Екатерина II. Образ был украшен окладом с драгоценными камнями. Судьба этой иконы до сих пор неизвестна. По всей вероятности, кубанские казаки вместе с отступающими в 1920 году частями Добровольческой армии А.И. Деникина вывезли икону за рубеж.

Отец Михаил претерпел невыносимые муки. Галина Ивановна Финк, учительница начальных классов города Усть-Лабинска, передала С.М. Савенко воспоминания своей бабушки казачки Евдокии Акимовны Алексеенко, 1892 года рождения, проживавшей в станице Усть-Лабинской с рождения и до смерти в 1980 году.

Евдокия Акимовна рассказывала о том, что она стала невольной свидетельницей зверской расправы над священником Никольской церкви станицы Усть-Лабинской в феврале 1918 года:

 «...Я шла с дочкой «внизу» (около Никольской церкви), как совсем рядом со мной, из-за угла улицы, увидела убегающего нашего священника, за ним гнались несколько человек в кожаных куртках, «пришлые» ироды. Они страшно ругались, догнав священника, повалили на землю, схватили за волосы, за края рясы, били по голове и волокли по земле. Я оторопела от увиденного и не могла произнести ни слова... Один из мучителей сказал мне: «Что смотришь? Иди отсюда, молодка!»

Следователи Особой Комиссии, занимавшейся расследованием злодеяний большевиков в 1919 году, установили подробности последних дней священномученика. Перед убийством отцу Михаилу накинули на шею веревочную петлю, водили по станице, глумились и били его так, что под конец он  уже сам умолял поскорее с ним покончить. Его мучили три дня - с пятницы 22-го февраля по воскресенье 24-го, отрубили пальцы правой руки, чтобы он не смог совершать крестное знамение, требовали отречься от  православной веры.

Почему же никто из станичников, так уважавших отца Михаила, не вступился за него? Что это? Равнодушие? Страх за собственную жизнь? Или начало разрушения того, чем всегда славились казаки, – православной веры? Ведь вместо «не убий» вокруг видели только кровь и смерть!

Иерей Михаил Лисицын был расстрелян 24-го февраля 1918 года на Войсковой площади, в ста метрах от Свято-Никольского храма. На его теле было более 10 ран, голова изрублена в куски. Тело для устрашения населения запретили убирать. Но Евдокия Ивановна выкупила останки своего мужа у большевиков за 600 рублей. После выкупа растерзанного тела отца Михаила матушка Евдокия приготовила его к христианскому погребению, он был облачён в белые священнические одежды, положен в гроб и тайно отнесён для отпевания в храм святителя Николая, где много лет проповедовал слово Божие. В сохранившейся записи №51 в метрической книге за февраль 1918 года по станице Усть-Лабинской написано: «Священник Николаевской Церкви станицы Усть-Лабинской Михаил Михайлов Лисицын, был казнён большевиками 26 февраля 1918 года в возрасте 56 лет. Погребение совершенно 28 февраля 1918 года священниками Алексеем Богдановым, Иоанном Сальским, диаконом Аркадием Кононовым, псаломщиками Иоанном Струковым и Стефаном Воликом. Погребён на общем кладбище». Как видим, есть разногласия в датах смерти отца Михаила между воспоминаниями родных священника и метрической записью.

На заседаниях Поместного собора Российской Церкви 20 сентября 1918 года был оглашён особый список лиц, пострадавших за веру и Церковь, в котором указывались кубанские священники, в том числе иерей Михаил Лисицын.

Внучка отца Михаила Тамара Акимовна Нерсесова, дочь Веры Михайловны Лисицыной, жившая в г. Ростове-на-Дону и умершая несколько лет назад, писала С.М. Савенко: «Дедушку (священника Михаила Лисицына) сначала (в 1918 году) хоронили на станичном кладбище, а прихожане Свято-Никольского храма просили его перезахоронить к церковному кладбищу, где он служил. Бабушка не хотела, но её уговорили. Она рассказывала мне, что через девять месяцев дедушка сохранился, будто его вчера похоронили. Не надо было этого делать, могилка бы первого захоронения была…».

Примерное место перезахоронения отца Михаила, со слов бабушки Серафимы Михайловны, показал Геннадий Анатольевич Лисицын. Это территория нынешнего городского парка города Усть-Лабинска, недалеко от разрушенного Свято-Никольского храма, у восточной стены бывшего летнего кинотеатра «Буревестник». С конца XIX века и по 1925 год на этой территории располагалось церковное кладбище. Благочинный церквей Усть-Лабинского и Выселковского округов протоиерей Александр Черных предпринимал неоднократные попытки найти захоронение Михаила Лисицына, но мощи священномученика так и не обретены.